На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Искусство

72 064 подписчика

Свежие комментарии

  • Майя Maja
    Минкульт.Юрист: Киркорова ...
  • Иван Искренко
    Очень интересная подборка, только я не могу понять, как ее всю посмотреть (?). Здесь 1-я часть, а как найти вторую? Е...Обнаженная натура...
  • Nadya Tertyshnik
    так называемые звезды, настоящие сатанисты....Адвокат Киркорова...

ЯКОВЛЕВ Александр Евгеньевич

 

 

13 / 25 июня 1887 (С.-Петербург) – 12 мая 1938 (Париж). Живописец, рисовальщик, художник театра, педагог.

Сын лейтенанта флота Евгения Александровича Яковлева (1857–1898), создателя первого в России двигателя внутреннего сгорания на жидком топливе (1889), основателя и владельца Первого русского завода газовых и керосиновых двигателей (ныне завод «Вулкан»), на котором в 1896 совместно с фирмой «Фрезе и Неллис» был создан первый отечественный автомобиль. Мать, София Петровна, урожд. Кузьмина (? – 1939) – доктор математических наук.

В 1904 окончил реальное училище К. И. Мая в Петербурге. В 1904–1905 – занимался в подготовительных Рисовальных классах Я. С. Гольдблата. В 1905–1913 учился в АХ, с 1908 – в мастерской Д. Н. Кардовского. В годы учебы подружился с В. И. Шухаевым, Б. Д. Григорьевым, И. И. Бродским и В. А. Локкенбергом. Лето проводил с сокурсниками в селе Бармино на Волге, писал импрессионистские пейзажи и портреты. Рисовал для журналов «Аполлон» (№ 4. 1910), сотрудничал в журналах «Сатирикон» (1908–1913), «Новый Сатирикон» и «Нива» (1914–1918). Участвовал в отчетных академических выставках, выставках СРХ (1909, 1910) и в «Салоне» В. А. Издебского (1909/1910).

В 1912 его работы, показанные на выставке «Мир искусства», вызвали много откликов в прессе, в том числе восторженную статью А. Н. Бенуа. Был принят в общество «Мир искусства». В ноябре 1913 получил звание художника и заграничное пенсионерство за картину «В бане», выполненную в манере позднего Ренессанса.

В 1914–1915 провел полтора года в Италии вместе с Шухаевым, посетил Испанию и Майорку. Вернувшись в Петроград (конец 1915), показал на выставке «Мир искусства» картины «Рыбак», «Портрет аргентинского художника Рауля Етчеварна», «Портрет мексиканского художника Роберто Монтенегро» и «Скрипач», которые были воспроизведены в «Аполлоне».

В 1916 участвовал в оформлении кабаре «Привал комедиантов» (вместе с С. Ю. Судейкиным и Григорьевым), исполнил плафон на тему «Девять муз» для московского особняка Фирсановых (вместе с Шухаевым), создал эскизы росписей для православной церкви Святителя Николая в Бари (Италия) и для зала ожидания Казанского вокзала в Москве. С осени 1916 преподавал рисунок на Женских курсах высших архитектурных знаний Е. Ф. Багаевой и в Новой художественной мастерской на Васильевском острове в Петрограде.

В конце 1916 Совет АХ продлил ему заграничное пенсионерство на два года (за графические этюды людей и животных, выполненные в 1913–1916). Командировка была отложена из-за войны.

В 1917 вместе с Кардовским и Шухаевым создал «Цех живописцев св. Луки», в задачу которого входило возрождение профессиональных традиций старых мастеров. В конце лета 1917 отправился в командировку на Дальний Восток, где собирал этнографический материал для украшения Казанского вокзала.

В 1918 как пенсионер АХ уехал в Пекин, путешествовал по Китаю, Монголии и Японии. Изучал китайский и японский театр, исполнил много зарисовок этнографического характера и заказных портретов, а также фотографий. Провел выставку в Шанхае (1919). Решив не возвращаться в Россию, из Китая переехал во Францию.

В 1919 поселился в Париже. Показал работы дальневосточного цикла на персональных выставках в Париже (галерея Barbazanges, 1920 и 1921; совм. с Шухаевым), Лондоне (галерея Grafton, 1920) и Чикаго (Художественный институт, 1922). В 1922 в издательстве Люсьена Вожеля (Вогеля) вышел тиражом 150 экз. альбом, включивший 50 репродукций его картин китайского цикла «Рисунки и живопись Дальнего Востока» (книга оформлена Шухаевым). Одновременно вышел его альбом на темы китайского театра с текстом китайского автора Чжу Ким-Кима.

Исполнил росписи на тему «Триумф кулинарного искусства» в ресторане «La Biche» («Лань») на Монмартре и вместе с Шухаевым расписал концертный зал на улице Pergolese на тему «Сказки Пушкина и музыка». Расписывал частные особняки и писал заказные портреты. Участвовал в парижских салонах, в групповых выставках во Франции и за рубежом. В конце 1921 основал вместе с Шухаевым школу в мастерской на улице Campagne Premièr, 17, на Монпарнасе.

В октябре 1924 – августе 1925 участвовал в экспедиции фирмы «Ситроен» по Африке под руководством Л. Одуэн-Дюбрея и Ж. М. Хаарда (Сахара–Судан–Нигер–Чад–Бельгийское Конго–Мозамбик–Мадагаскар– Экваториальная Африка). Исполнил около 300 картин и рисунков о природе Африки и быте туземцев, а также большой групповой портрет участников экспедиции. В 1926 провел в галерее J. Charpentier большую персональную выставку по итогам африканского путешествия, которая принесла доход в 100 тысяч франков. Достиг популярности и стал кавалером ордена Почетного легиона (1927). Л. Вожель выпустил тиражом 1020 экз. его африканский альбом. В 1928 исполнил иллюстрации к «негритянскому роману» Рене Марана «Батуала» (Maran R. «Batouala»), а спустя десять лет – к роману Пьера Милля «Фели и слоненок М’бала» (Mille P. «Féli et M’bala l’éléphant»).

В 1928 путешествовал по Эфиопии с Генри Ротшильдом. В 1928–1930 изучал древнеримскую живопись в Помпеях и копировал фрески в Неаполитанском музее. Исполнил серию крупноформатных картин на мифологические темы в духе помпейской живописи. Провел совместно с Шухаевым и Григорьевым выставку в Институте Карнеги в Питтсбурге (1927), персональные выставки в Париже (гал. La Renaissance, 1928 и 1930), Брюсселе (1927, 1929).

Участвовал в выставках группы «Мир искусства» (La Boёtie, 1921; Осеннем салоне, 1921; Bernheim-Jeune, 1927, S. Lesniсk, 1928; V. Girchman, январь 1930), выставках русских художников в Лондоне (Whitechapel, 1921), Нью-Йорке (Бруклинский музей, 1923; Grand Central Palace, 1924), Амстердаме и Гааге (1924), Париже (V. Girchman, июль 1929, апрель 1930; Quatre-Chemins, 1928; La Renaissance, 1932), Брюсселе (1928), Бирмингеме (1928), Копенгагене (1929), Белграде (1930), Уилмингтоне, США (1932), Праге (1935), в русском отделе международных выставок в Питтсбурге (1924, 1925, 1926), Нью-Йорке (1926), выставки «Современное французское искусство» в Москве (1928). В 1928 персональная выставка прошла в Ленинграде, в залах АХ (работы из советских собраний и репродукции картин последних лет).

Давал свои картины для благотворительных лотерей, в том числе в пользу Комитета помощи русским писателям и ученым (1928, 1929) и нуждающимся членам общества «Мир искусства» (1930), в пользу общества «Быстрая помощь» (1934), на Балу прессы в пользу Союза русских писателей и журналистов (1937), в пользу Московского землячества (1938).

В 1929 пережил смерть жены – эстрадной певицы и актрисы Беллы Георгиевны Шеншевой (сценический псевдоним Казароза), покончившей с собой в Берлине.

В 1931–1932 участвовал в экспедиции фирмы «Ситроен» по Азии (Сирия–Иран–Афганистан–Монголия–Китай, от Тянь-Цзиня морем до Ханоя и Сайгона; экспедиция была прервана смертью Ж. М. Хаарда). Будучи в Шанхае, встречался с русскими художниками-эмигрантами М. Ф. Домрачевым, Б. А. Хреновым, Н. Е. Эльтековым и Г. А. Сапожниковым. В 1933 галерея J. Charpentier показала около 800 его работ по итогам азиатского путешествия. В 1934 создал декорации к балету «Семирамида» А. Онеггера для труппы Иды Рубинштейн.

Осенью 1934 приехал в США, чтобы возглавить живописное отделение школы Музея изящных искусств в Бостоне. Совершил путешествие по США и Мексике. Провел персональные выставки в бостонском Музее изящных искусств (1934, 1937), Национальном географическом обществе в Вашингтоне (1934), галерее Knoedler в Нью-Йорке (1936), Институте Карнеги в Питтсбурге (1938) и Художественном институте Миннеаполиса (1938).

В 1937 вернулся в Париж. Умер от рака желудка, во время операции. Похоронен на кладбище Пер-Лашез, в том же году перезахоронен на кладбище Данмуа под Парижем (место для захоронения было куплено П. Кастелем).

Несколько работ из мастерской приобрел Люксембургский музей Парижа. Мемориальные выставки прошли в Нью-Йорке (Grand Central Palace, 1939), Бостоне (Vose, 1939 и 1948), Париже (Vendome, 1965) и Версале (M. Blanche – аукцион «„Черный круиз” и негритянское искусство», 1967).

В 1988 в ГРМ состоялась выставка работ Яковлева и Шухаева, приуроченная к столетию со дня рождения художников. Весной 2004 выставка произведений Яковлева, охватывающая разные периоды и разные сферы его творчества в эмиграции более чем за 35 лет, прошла в Музее 1930-х годов в Булонь-Бьянкур близ Парижа. Представлен во многих музеях России, в том числе в ГРМ (23 картины и несколько сотен рисунков).

Брат художника Алексей (1881–1950-е) – архитектор, специалист по строительству театральных зданий, автомобилист и авиатор; после революции эмигрировал в США; сестра Александра (1889–1979) – оперная певица (сценический псевдоним Сандра), с 1930 – солистка Русской оперы в Париже, позже – профессор Русской консерватории имени С. В. Рахманинова.

 

 

Арлекин и Пьеро. Двойной автопортрет Шухаева и Яковлева (Яковлев в образе Арлекина), совместная работа.  1914.

 

 

Портрет балерины Анны Павловой

 

 

Танцовщица в испанском костюме, возможно Анна Павлова

 

 

Anna Pavlova by Alexander Evgenievich Yakovlev (1887-1938).

 

 

Портрет мексиканского художника Роберто Монтенегро

1915

Холст, темпера

 

 

Афганцы

Холст, темпера

 

 

В бане

1929

Холст, темпера

 

 

Пенелопа

1929

Холст, темпера

 

 

Кочевники

1932 - 1933

Холст, масло

 

 

Стоящая обнаженная

1928

Холст, масло

 

 

Битва воинов

Холст, масло

  

Гора Ракапоши

Холст, темпера

 

 

Портрет Саломеи Андрониковой

1922

Бумага, сангина

 

 

Женщина Банда с ребенком

1926

Холст, масло

 

На балконе

1936

Холст, темпера

 

 

Монгольские вожди

1932

Бумага, смешанная техника

 

 

Пальмира

1933

Холст, масло

 

 

Мифологический пейзаж

1928

Холст, масло

 

Афганцы

1932

Холст, масло

 

 

Разговор в Капри

1936

Холст, темпера

 

 

 

В киргизской юрте

Бумага, масло

 

 

Игра в поло в Мизгаре

1931

Холст, масло

 

 

Портрет Ирен фон Радлов

Картон, масло

 

 

Мужчины племени Банда

Бумага, картон, смешанная техника

 

 

Ритуал

Бумага, уголь, сангина

 

 

Nakamura Utaemon V (1865-1940) by Alexander Evgenievich Yakovlev (1887-1938

 

 

Japanese girl by A.Yakovlev (1919).

 

 

Samurai by A.Yakovlev

 

 

Usaemon by A.Yakovkev (1920).

 

 

Yakovlev Kabuki.

 

 

 

Yakovlev Kabuki1.

 

 

Кабуки

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Fire by A.Yakovkev (1925)

 

 

Alexander Yakovlev 'Opera in Peking. 1918'

 

 

Before the ritual dance by A.Yakovlev

 

 

Chinese merchant by A.Yakovlev.

 

 

Group of lamas by A.Yakovlev

 

 

Mother and child by A.Yakovkev (1932).

 

 

 

 

 

A model by A.Yakovlev (1936)

 

 

Alexander yakovlev, uomo con un babbuino, 1915.

 

 

Conversation by A.Yakovlev

 

Still-life, Capri by A.Yakovlev (1929).

 

 

Hamam by A. Yakovlev (1930).j

 

 

Rhaled, arabe de Palmyre by A.Yakovlev (1931)

 

 

Sheikhhattamdehaddadin.

 

 

Arturo Lopez-Willshaw by Alexander Evgenievich Yakovlev.

 

 

A lady by A.Yakovlev

 

 


Яковлев А. Е. Портрет Казарозы

Бэлла Георгиевна Казароза (настоящее имя Б. Г. Шеншева) (1893—1929) — артистка эстрады, выступавшая в „Доме интермедий“ (1910) Вс. Мейерхольда, в Старинном театре (1912), в кабаре „Бродячая собака“ и „Привал комедиантов“ (1912—1916), в Троицком театре миниатюр (1915).


Судьба Казарозы — трагична. Театральная карьера была быстротечна, как пролетевшая комета. Особая манера исполнения „Детских песенок“ Кузмина сказалась на ее поставленном для оперного пения голосе, она теряет его. Лечение за границей не приносит никакого успеха. В эти годы актриса увлекается художником А. Е. Яковлевым, с которым играет в одной пантомиме Мейерхольда „Влюбленные“. Яковлев вскоре уезжает за границу (в пенсионерскую поездку) и больше не возвращается оттуда после революции. От брака с Яковлевым у Казарозы рождается сын (маленький Шурик получает забавную кличку Чикочка). В самые тяжелые месяцы голода и бесприютной жизни в Москве в 1918 году он умирает. Горю Казарозы нет предела. Она устремляется на юг страны, где подвергается аресту большевиков, угрожающих ей расстрелом (всё из-за этого странного имени Казароза, которое они принимают за шпионский псевдоним!). Возвращается в Москву, куда ее настойчиво зовет Никита Балиев, чтобы играть в его „Летучей мыши“, но сам предпочитает эмиграцию. Провожает на Запад Надежду Тэффи. В 1920 году встречается с Н. Д. Волковым и выходит за него замуж. Возвращается с юга в Москву и Мейерхольд (по вызову А. В. Луначарского). Казароза устраивает жить своего друга и учителя в квартире доктора Левина на Арбате. Несмотря на явные симпатии режиссера, создавшего свой театр в Москве, Казароза не находит своего места в новой советской театральной атмосфере. Ее жанр остается невостребованным. Она заболевает почечной недостаточностью. Долго лечится за рубежом. Узнает о романе Волкова с Книппер-Чеховой. Не сумев перенести супружеской измены и полного разочарования в жизни, кончает жизнь самоубийством в Берлине. Похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.

…В 1910-е годы на театральном небосклоне Петербурга на очень непродолжительное время вспыхнула яркая звездочка — эстрадная певица и танцовщица Казароза. Эта не очень знаменитая актриса оказалась интересна своим современникам, так как творила на стыке жанров, стилей, форм. Казароза была, в сущности, дилетанткой в театре. Но с самого начала своей недолгой карьеры оказалась в лагере тех, кто сочувствовал новым театральным веяниям. Она стала „своей“ в кругу Всеволода Мейерхольда. А в эти годы режиссер был увлечен идеей — создать театр по образцу немецких „сверхподмостков“.


 

 

Boris Grigoriev by A.Yakovlev (1920s, private coll).


 

 

Female portrait by A. Yakovlev

 

 

Портрет Николая Эрнестовича Радлова

 

 

V.Shukhaev in sailor suite by A.Yakovlev.

 

 

Портрет Василия Шухаева в его студии 1928. Холст, масло.

 

 

 

 

Федор Шаляпин в роли Дон-Кихота в одноименной опере Жюля Массне. 1916

 

 

Скрипач. 1915.

 

 

Африканский султан.

 

 

Базар

 

 

Масуа из племени Тик-тик

 

 

 

Тити и Наранге, дочери вождя Эки Бондо

 

 

Портрет женщины мангбету

 

 

Спящая обнаженная

 

 Танец Кули-Кута

 

 

Aoua, Femme Banda

 

 

Ваханец Мирза

 

 

Портрет кисти художника Александра Яковлева, родного дяди Татьяны

 

Пензенская красавица разбила сердце Маяковскому

Среда, 13 Февраля 2013 00:00 Автор:  penza Раздел: ПАМЯТЬ

Татьяну Алексеевну Яковлеву нередко называют последней музой Владимира Маяковского, она затмила даже легендарную Лилю Брик

От редакции: В преддверии дня всех влюбленных 14 февраля «Репортер» решил опубликовать историю любви знаменитого советского поэта Владимира Маяковского и Татьяны Яковлевой, которая провела детские и юношеские годы в Пензе. Корреспондент «Репортера» встретился с пензенкими краеведами, поднял архивы и переписки пары, узнав подлинную историю их кратковременного романа.

Они познакомились осенью 1928 года в Париже, где Маяковский находился в командировке. Поэт влюбился сразу же, с первого взгляда, страстно и нежно. Однако долго быть вместе им не пришлось. Пара провела вместе всего 40 дней. И эти дни предопределили дальнейшую жизнь каждого из них.

В советское время о жизни Маяковского были написаны десятки книг, но о присутствии в ней Татьяны Яковлевой многие авторы предпочитали умалчивать по идеологическим причинам. На Западе она слыла законодательницей мод, была желанной гостьей в лучших домах Европы и Америки и, ко всему прочему, имела впечатляющий круг знакомств – от  Марлен Дитрих до Кристиана Диора. Однако до сих пор немногие знают, что свое детство и юность Яковлева провела в Пензе.

Она родилась в 1906 году в весьма богатой и известной семье. Мать – Любовь Николаевна

– была дочерью главного режиссера Мариинского театра. Отец – Алексей Евгеньевич – подающим надежды архитектором. В 1911 году он выиграл грант на строительство в Пензе Народного дома, ныне областной театр драмы. Вместе с семей Алексей Яковлев переехал в наш город. Здесь Татьяна Яковлева и ее младшая сестра Людмила  провели свое детство и юность, вплоть до 1925 года.

– В Пензе Татьяна училась в гимназии, но заканчивала она уже советскую трудовую школу, – рассказывает корреспонденту «Репортера» Нина Забродина, краевед. – В старших классах у девушки обнаружилась склонность к творчеству. Татьяна всерьез увлеклась искусством: писала стихи, участвовала в театральных постановках. В годы гражданской войны жизнь в Пензе была очень тяжелой. Семья бедствовала и недоедала. У Татьяны очень быстро развился туберкулез, но лечить его в родном городе было негде. Болезнь стала главным предлогом для того, чтобы выехать за границу, во Францию в 1925 году.

Благодаря активной помощи дяди – всемирно известного художника Александра Яковлева (его картины хранятся в Третьяковской галерее и Лувре) – молодая 19-летняя девушка в летом 1925 году приехала в Париж, где с головой окунулась в светскую жизнь. Она участвовала в модных показах, снималась в рекламе и пробовала свои силы в кино. От поклонников не было отбоя. Под чары стройной высокой, почти 180 см блондинки попали даже Федор Шаляпин и Александр Вертинский.

Осенью 1928 года Париж по заданию редакции газеты «Комсомольская правда» посетил Владимир Маяковский. Приезд в город самого известного поэта Страны Советов вызвал интерес в культурном обществе французской столицы. Не прошел он незамеченным и для Татьяны Яковлевой, ставшей к тому моменту настоящей светской львицей. На одной из званых вечеров их  представила друг другу Эльза Триоле – младшая сестра Лили Брик.

«Я познакомилась с Татьяной перед самым приездом Маяковского в Париж и сказала ей: «Да вы под рост Маяковскому», – писала в своих мемуарах Эльза Триоле. – Так, из-за этого «под рост», для смеха, я и познакомила Володю с Татьяной. Она была в полном цвету. В ней была молодая удаль, бьющая через край жизнеутвержденность».

Маяковский влюбился с первого взгляда. С момента их знакомства 25 октября Владимир ни на шаг не отходил от своей Таты, как он ласково ее называл: осыпал цветами, читал свои стихи. Случилось почти невозможное – он посвятил ей два своих произведения: «Письмо Татьяне Яковлевой» и «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви». До этого подобной чести удостаивалась лишь одна женщина – Лиля Брик. 

На публике они появлялись всегда вдвоем. Парижский друг семьи Яковлевых художник Василий Шухаев вспоминал впоследствии: «Это была замечательная пара. Маяковский производил впечатление тихого, влюбленного. Таня восхищалась и явно любовалась им, гордилась его талантом». Ко всему прочему оказалось, что Маяковский знаком с матерью Татьяны. В свой первый приезд в Пензу, в марте 1914 года, они встречались на одном из литературных вечеров. Тогда Тане было всего 8 лет. 

– Знакомство с Татьяной Яковлевой было для Маяковского подобно светлому солнечному лучику в непроглядной тьме, – рассказывает корреспонденту «Репортера» Надежда Никулаенкова, генеральный директор «Объединения литературно-мемориальных музеев Пензенской области». – Любовь к парижской красавице с родственной русской душой стала ориентиром в его непростой на тот момент жизни. Именно под впечатлением от встречи с Яковлевой были написаны лучшие лирические произведения Маяковского. Со стороны Татьяны чувство было взаимным. В письмах матери, которые она отправляла  в Пензу, есть такие строки о Маяковском: «Это самый талантливый человек, которого я встречала. Он такой колоссальный и физически и морально…».

Тем временем, срок пребывания Маяковского за границей истекал, и разлуки было не избежать. На все просьбы вернуться с ним в Москву Татьяна неизменно отвечала отказом. Спустя многие десятилетия, она говорила: «Не могла же я сказать родным, которые недавно приложили столько усилий, чтобы меня вывезти из Пензы – «Хоп! Я возвращаюсь обратно». Я его любила, он это знал, у нас был роман, но роман – это одно, а возвращение в Россию – совсем другое».

Перед тем, как покинуть Париж, Маяковский зашел в цветочную лавку неподалеку от дома своей возлюбленной. Оставив там внушительную сумму денег, он распорядился, чтобы каждое воскресенье, пока его не будет в городе, в квартиру Яковлевых доставляли роскошный букет цветов, к которому прилагалась короткая записка: «Татьяне от Владимира». Цветочник выполнил поручение. Букеты приходили даже спустя многие годы после смерти поэта.  

Вернувшись в Москву, Маяковский почти сразу же занялся оформлением новой визы во Францию. Тоска по любимой Тате была столь велика, что он не раз говорил: «Если я не увижу Татьяны, я застрелюсь».

– У Маяковского и Яковлевой все могло бы получиться, но им помешали быть вместе, – пояснил корреспонденту «Репортера» Александр Тюстин, главный специалист Пензенского краеведческого музея. – Тот факт, что в 1929 году Маяковскому отказали во въездной визе во Францию, является во многом «заслугой» Лили Брик, которая ревновала его к Яковлевой и даже сожгла все ее письма Владимиру. Для того, чтобы отвлечь Маяковского от мыслей о своей парижской возлюбленной, поэта познакомили с актрисой Вероникой Полонской, как две капли воды похожей на Яковлеву.

14 апреля 1930 года, вскоре после ставшего уже привычным букета цветов, Яковлевой пришла телеграмма из Москвы. В ней было всего два слова: «Маяковский застрелился». Есть версия, что ее отправил сам поэт за несколько часов до того, как сделал этот роковой шаг. Тогда же Татьяна писала в Пензу матери: «Мамулечка моя родная! Я ни одной минуты не думала, что я причина. Косвенная – да, потому что все это расшатало нервы, но не прямая, вообще… Здесь тоже массу пишут, но как мало знали его – человека».   

Татьяна Яковлева надолго пережила Маяковского, она умерла в 1991 году. Ее судьба была трудной и насыщенной событиями и памятными встречами. Своего первого мужа  барона дю Плесси она так и не смогла полюбить. После его смерти в июле 1941 года (он был убит на войне) она вышла замуж за художника Алекса Либермана, более известного в качестве редактора популярного журнала Vogue, и переехала в США. Но даже спустя годы, вдали от места их встречи, она не смогла забыть Владимира Маяковского: «… после него буквально пустыня. Это первый человек, сумевший оставить в моей душе след».     

Александр Поляков

Пенза.

 

 

Автопортрет, 1917
Государственная Третьяковская галерея

 

 

 

 

Картина дня

наверх